Terra Australis

Как истинный англичанин, профессор Пэддингтон даже в такой тревожный момент был невозмутим. И не расставался с трубкой (впрочем, пустой — курить в лаборатории не разрешалось).
— Я даже не знаю, что предпринять, сэр! — заявил он, кусая мундштук длинными жёлтыми зубами. — Мы возлагали большие надежды на этот препарат. Чума — опаснейшее инфекционное заболевание и настоящая беда нашей цивилизации. Мой брат переболел этой страшной болезнью и едва выжил… Опубликовав результаты наших разработок в открытой печати, сделав их доступными для всех желающих, мы смогли бы спасти миллионы жизней… И теперь результат более чем трёхлетних трудов похищен! Некоторые фармацевтические компании ради получения сверхприбылей не остановятся ни перед чем, даже перед засылкой шпионов и прямой кражей!..
Чип оглядел лабораторию. Два стола, залитых реактивами, отброшенный в сторону стул, валяющиеся на полу осколки. Большой шкаф с разбитой стеклянной дверью, разнокалиберные пузырьки и колбочки на стеклянных полках.
— Лекарство похитили из этого шкафа? — осведомился он у профессора.
— Да, сэр. К сожалению, руководство так и не выделило мне денег на сейф… Как вы уже знаете, наш институт сейчас, к сожалению, финансируется в недостаточном объёме. Мы рассчитывали получить крупные гранты по завершению исследований… — тут Пэддингтон грустно повесил длинный крысиный нос, — но теперь надеяться на это не стоит…
Лаборант Джонс, тоже крыс, высокий, тощий, с жидкими прилизанными волосиками и бледно-синими глазками, стоял у шкафа и время от времени косился на громоздившегося рядом сурового Рокфора.
— Вы первым обнаружили пропажу препарата, — обратился к нему бурундук-сыщик. — Дейл, не трогай эту колбу! В ней кислота!.. Прошу прощения, мистер Джонс. Расскажите, как всё было.
Джонс нервно повертел хвостом и бросил ещё один взгляд на австралийца.
— Я был здесь, — быстро заговорил он, смотря куда-то в угол. — Готовил раствор соляной кислоты. Я только набрал в банку воды и собирался вылить её в колбу с кислотой, как распахнулась дверь, и в лабораторию ворвался не известный мне зверь. Он отшвырнул стул, оттолкнул меня, я выронил банку — вот её осколки, на полу, — после чего незнакомец рванулся к шкафу, разбил стекло кулаком, схватил драгоценный пузырёк и убежал.
— Мистер Джонс работает у меня лишь второй день, — не преминул заметить профессор, — но уже зарекомендовал себя как ответственный и усердный работник. Между прочим, он закончил химический факультет Массачусетского технологического института, одного из ведущих наших вузов.
— Вы не заметили каких-либо особых примет похитителя? — деловито уточнила Гайка.
Крыс-лаборант пожал костлявыми плечами.
— Всё произошло так быстро, что я даже не сразу опомнился, вдобавок лицо вора скрывала какая-то чёрная тряпка… Хотя постойте! Он был в чёрной шерстяной шапочке, и я заметил выбившуюся из-под неё прядь длинных огненно-рыжих волос… Да-да, огненно-рыжие волосы, очень длинные, до плеч!
Профессор со свистом затянулся, позабыв, что в трубке нет табака.
— Но у нас нет работников, которые подходили бы под эти приметы, мистер Мэйплвуд, сэр! — вскричал он. — Проклятье!.. Возможно, это кто-то из студентов пробрался сюда тайком… Шпионом фармацевтической компании может оказаться кто угодно…
Рокфор сокрушённо помотал головой.
— Вот ведь незадача… — горестно выдохнул он. — Ищи теперь, хлыщи по всему городу этого рыжего патлатого ворюгу!.. А к его боссам — директорам компаний — вообще не подберёшься…
— Ага… — непонятным тоном отозвался Джонс. — Ну а я, пожалуй, пойду… Уже очень поздно, а мне завтра рано вставать… Нужно готовить пробирный анализ…
— Погодите! — звонко крикнула Гаечка. — Постойте! У меня вопрос.
Хоть австралиец был толст и грузен, но в нужную минуту мог проявить завидную прыть. Вот и сейчас он в мгновение ока оказался на пути лаборанта, уже направлявшегося к двери. Вжик, самый маленький Спасатель, тотчас возник рядом и погрозил перепуганному крысу крохотным кулачком.
— Но… но почему… зачем… — залепетал Джонс. — Я же… я же всё рассказал…
— Не всё, — мышка значительно выставила пальчик. — Говорите, что произошло на самом деле!!!
Тихого лаборанта будто подменили. Он зашипел сквозь зубы грязные ругательства, сжал кулаки и попытался прошмыгнуть мимо Рокфора к спасительной двери. Но подоспевший Дейл крепко схватил его за шиворот.
Совместными усилиями Спасатели скрутили Джонса в одно мгновение. Ещё мгновение — и пузырёк с препаратом оказался извлечён из потайного кармана его пиджака и торжественно вручён профессору (который так обрадовался, что выронил изо рта трубку).
— Гаечка! — ошарашенный командир сорвал шляпу и поскрёб затылок. — Но как ты догадалась, что это он украл лекарство?
— Всё очень просто, Чип, — прелестная изобретательница очаровательно улыбнулась. — Я заподозрила Джонса сразу после того, как он сказал, что…

— Итак, уважаемые коллеги, сам факт существования в XIII-XV веках в Западной Африке, на территории современного государства Мали высокоразвитой звериной цивилизации можно считать доказанным. Это подтверждают найденные нашей экспедицией образцы железных изделий, керамики, украшений и золотые пластинки, использовавшиеся местными жителями в качестве денег.
Сказав так, мистер Мортон, тощий крыс с бледной физиономией и куцым носом, поправил круглые, связанные проволокой очочки, неловко потоптался на сцене и указал на спроецированный белую стену слайд, показывающий страшноватого каменного божка с выпученными глазами и оскаленными клыками.
— Ну и уродина! — громко прошептал Дейл и скривился.
На него зашикали.
— Как видим, — продолжал учёный, — налицо прочные торговые связи между обоими народами. Что полностью опровергает гипотезу, выдвинутую годом ранее доктором Флэгерти из Йельского университета.
Профессор Виндзор, председатель Звериного общества путешественников и исследователей, неуклюже поднялся со своего места в президиуме собрания, колыхнул обширным животом, протянул крысу пухлую руку.
— Что ж, вашу экспедицию, уважаемый коллега, можно считать удачной. Примите мои поздравления!
В аудитории раздались хлопки. Несколько зверей поднялись на сцену и тоже принялись пожимать учёному руку и шумно поздравлять. А отставной полковник Браун, ныне — путешественник и археолог-самоучка, от избытка чувств так хлопнул худосочного Мортона по плечу, что тот едва не полетел со сцены вверх тормашками.
— Дружище! — густым басом ревел полковник. — Приятель! Старина! Вы это сделали! Какие находки, какие находки… Да эти олухи из Йеля подохнут от зависти!!!
Рокфор вскинул ручищи и оглушительно зааплодировал и даже лихо засвистел в два пальца от избытка чувств.
— Старину Мортона я помню ещё зелёным студентиком, — угомонившись, принялся рассказывать он Дейлу. — В семьдесят восьмом мы с Гиго переправляли в Заир экспедицию, и он был там, можно сказать, на подхвате. Им помыкал последний аспирант, вот чтоб мне провалиться на этом месте, коли вру! А потом, когда мы летели домой, гляжу — а кандидаты и доктора с ним уже за ручку, на равных. Что-то он там такое откопал, что аж академики буркалы повыпучивали!..
Дейл же вновь скривился.
— Ботан какой-то… — бросил он в сторону. — Нашёл какие-то черепки, чудище какое-то каменное и теперь гордится… Вот если бы сокровища!..
Бывалый австралиец недовольно шевельнул усом.
— Это ты зря, парень, это ты совсем зря!.. Черепки, что нашёл Мортон, — это для науки, можно сказать, и есть сокровища. Эти черепки дают нам знания, как мы, звери, жили раньше. Дороже золота они! Золото что — промотал до последнего грошика, и нет его!.. А знания — они остаются навечно.
Красноносого, впрочем, его слова не убедили. Он отвернулся от стены, где собравшиеся всё ещё поздравляли смущённого крыса.
Наконец тот выбрался из толпы друзей и соратников. Потёр ладонью костлявый подбородок.
— К сожалению, наша экспедиция не выполнила все запланированные задачи… — виновато произнёс он. — Развалины двух крупных городищ мы так и не исследовали, и это притом, что, как я полагаю, там нас ждут весьма любопытные находки… У нас раньше времени кончились деньги. Мне даже пришлось влезть в долги… который я даже не знаю, как буду отдавать…
На мгновение воцарилась неловкая тишина.
Но только на мгновение!
— Дамы и господа! Коллеги! — полковник Браун, не терпящий проволочек, сразу взял быка за рога. — Думается, мы решим эту проблему. Не так ли?
И первым вытащил из кармана чековую книжку.
Его примеру последовал председатель. Ещё двое зверей направились к столу, где заседал президиум, с книжками в руках. А известный во всём зверином Лос-Анджелесе богач и филантроп Уильям Голдбист, в молодости и сам немало попутешествовавший по свету, молча снял с руки и положил на стол вместе с чеком тяжёлый золотой браслет.
Рокфор ткнул Дейла локтем в бок:
— Ну, теперь старый Мортон недолго усидит на месте. Я его знаю!.. Как только соберут деньги, он опять отчалит в новое путешествие… Погоди! А это ещё что за фрукт?!!
Властно раздвинув крепкими плечами сгрудившуюся у стола группку, на сцене появился незнакомый зверь. Это был высокий — на голову выше даже полковника! — с широченной грудью, крупным лицом, обрамлённым седой бородой, хомяк, чей отлично сидящий форменный мундир украшал сверкающий орден.
— Ух ты!.. — восхищённо выдохнул Дейл. — Вот это, я понимаю, путешественник! Настоящий!
Незнакомец так же властно оглядел собравшихся в зале. Скрестил руки на груди, выпрямился.
— Уважаемые звери! — его голос без особого труда перекрыл разноголосый шум. — Вынужден просить вас оказать содействие в организации и моей будущей экспедиции. Я планирую отправиться в затерянный город Тах-Тум, что расположен в джунглях Экваториальной Гвинеи, в самом сердце Африки, — и добавил многозначительно: — По моим сведениям, нас ждёт там много интересного…
Старый, совсем седой бурундук, хромая, подошёл к нему.
— Это Реджинальд Вудварт, — шепнул австралиец красноносому. — Знаменитый путешественник! Однажды мы с ним бродили по чащобам Бразилии, напоролись на шайку грабителей могил и едва унесли ноги. Ох-ох, как мы тогда драпали — аж ветер гудел в ушах!..
Вудварт пристально взглянул на незнакомца, поскрёб кривым пальцем шрам на щеке.
— И что же, позвольте полюбопытствовать, нас там ожидает? — тихо спросил он.
Хомяк белозубо улыбнулся.
— Сокровища! Самые настоящие сокровища! Которыми, я обязательно поделюсь с вами, коллеги!
Уши на макушке Дейла тотчас встали торчком, а в глазах зажёгся сумасшедший огонёк.
— Сокровища… — прошептал он, благоговея. — Сокровища! Слышишь, Рокки?
Но собравшихся в зале путешественников и исследователей ответ новоприбывшего не удовлетворил.
— И у вас, безусловно, есть весомые доказательства, — негромко сказал профессор Виндзор.
Незнакомец развёл руками.
— Были, но — увы! — теперь их нет… Мне пришлось их бросить, чтобы спасти свою жизнь. Меня преследовал дикий медведь, и…
Он не договорил. Потому что Рокфор вскочил с места и заревел на весь зал:
— Аж ты жулик! Хочешь вытянуть у нас деньги, чтобы промотать их? Не бывать этому!!!
Неизвестный изменился в лице и даже стал ниже ростом.
— Но по… по… позвольте… — залепетал он. — Вы… что… что вы себе позволяете?.. Я буду… я буду…
Спасатель-силач его не слушал.
— Мошенник! Бандит! Шаромыжник! А ну проваливай, пока мы не намяли тебе бока!!!
После того как обманщик, провожаемый громовым смехом и улюлюканьем, исчез, поражённый бурундук-весельчак дёрнул Рокфора за рукав:
— Но, Рокки, как ты догадался, что этот зверь — мошенник?
— Всё просто, Дейл, малыш! — бывалый странник обнял его за плечи. — Дело в том, что…

Тесное помещеньице освещала одна-единственная лампочка от человеческого карманного фонарика. Кривые стены из рыхлого картона с тянущимися сверху донизу грязными потёками, тоже картонный и тоже кривой потолок, усеянный расплывшимися грязными пятнами, цементный пол, покрытый внушительным слоем грязи. Кособокие скамейки, склеенные из всякого мусора. На сцене — несколько убогих стульчиков с такими кривыми ножками, что казалось, будто эти почтенные предметы мебели отплясывают какой-то лихой танец. Кособокая дверь, которую так и не удалось закрыть и из которой ощутимо тянуло сыростью, гнилью и холодом.
Когда-то здесь явно хранили всякий хлам — в противоположном от сцены конце до сих пор громоздилась куча полусгнивших тряпок, ниточек и проволочек.
Сейчас же здесь проходил съезд уфологов.
— Я верю, — экзальтированно голосила стоявшая за щелястой кафедрой неухоженная дама-мышь неопределённого, но явно далеко не юношеского возраста, — что наши братья по разуму существуют! И я верю, — тут она вскинула сухую, покрытую пятнами руку, — что они скоро прилетят к нам!
Расположившийся рядом на стульях президиум — тощий волосатый крыс в застиранной футболке и джинсовых шортах с обтрепавшейся бахромой, толстый хомяк в плохом костюме, с лицом, покрытом крупными прыщами, и худая девушка-белочка с испуганным личиком и огромными очками-велосипедами на остреньком носике, в длиннющем, до самых пят, платье, усеянном аляповатыми цветочками — синхронно кивнул.
— И, более того, они действительно прилетают к нам в гости! — продолжала вопить дама за кафедрой. — У меня есть ценный свидетель!!!
Ценным свидетелем оказался сидевший в первом ряду престарелый, сильно помятый жизнью бурундук в джинсовом, покрытом разноцветными заплатами комбинезоне. На его бледном морщинистом лице выделялся крупный подозрительного фиолетового цвета нос.
Зверь встал, покачнулся, схватился за спинку скамьи. Кое-как восстановил равновесие и нетвёрдыми шагами направился к сцене.
— Как здесь холодно!.. — Гаечка зябко повела плечиками.
— В точку, мышка моя! — пробасил Рокфор. И указал на "свидетеля", который, качаясь, словно от сильного ветра, поднимался по ступенькам на сцену, добавил с усмешкой: — Кое-кто, смотрю, даже пропустил пару-тройку стаканчиков согревающего…
Чип угрюмо натянул шляпу.
— Не понимаю, что мы здесь делаем… — проворчал он себе под нос. И бросил сидевшему рядом Дзыню: — Зачем ты притащил нас на это сборище?..
Тот смущённо опустил нос:
— Приятель пригласил… Хороший приятель, говорит: приходи — не пожалеешь. Ну, а я дал знать вам — вдруг что интересное по вашей части…
Тем временем тип с фиолетовым носом наконец-то взгромоздился на сцену. Громко икнул, повёл выцветшими глазками по сторонам. Углядел кафедру и экзальтированную даму, ожесточённо семафорящую ему руками. Снова икнул.
— Я, значится… — начал заплетающимся языком, — …намедни шёл домой по троп… ик!.. инке… И вижу — летит прям на м… меня! Вот такенное! — он развёл руками и едва не сверзился носом вниз. — Само чё… чёрное, а крылья — рыжи… ик!.. рыжие. И два винта на них крутятся. Вроде самолёт, только хв… хв… ик!.. хвоста, говорю, нет. Я аж прям всё… аж в печёнках колом встало…
— Где вы живёте? — поинтересовался толстый хомяк из президиума.
— Да за городом, к востоку, в деревне б… б… ик!.. Белые Камни… прям на окраине… в сарае… то есть в домишке…
Вжик сорвался с плеча Рокфора, метнулся к командиру Спасателей, что-то быстро запищал ему в ухо.
— Ты прав… — мрачно выдохнул Чип. — Этот субъект видел наше "Крыло".
— Точно! — Дейл так и подскочил на месте. — Мы же вчера возвращались с задания и пролетали над какой-то деревней, как раз к востоку от города!
Мышка-изобретательница наморщила носик, припоминая.
— Кажется, — неуверенно произнесла она, — я видела какого-то зверя под нами. В "Крыле" садились аккумуляторы, я боялась, что, возможно, придётся совершать вынужденную посадку, и вела самолёт на небольшой высоте… И этот зверь был явно испуган, даже бросился прятаться в траве…
— Я тоже его видел, — подтвердил австралиец. — И, сдаётся мне, пьян он был изрядно… Как и теперь!..
Бурундук на сцене тем временем направился прочь со сцены. Да споткнулся и таки растянулся во весь своё рост. Президиум в полном составе бросился его поднимать.
Чип решительно сжал кулаки.
— Уходим отсюда! — бросил он друзьям. — Нам здесь совершенно нечего делать. Дзинь, это касается и тебя!
Но тут на сцене появился ещё кто-то.
Выглядел он вполне интеллигентно: тонкое умное лицо, очки на длинном крысином носу, безукоризненный костюм, кажется, сшитый на заказ, золотая авторучка, выглядывающая из одного кармана, и уголок белоснежного носового платка — из другого, длинные белые волосы, живописно рассыпавшиеся по плечам.
Он встал за опустевшей кафедрой. Поправил очки, оглядел собравшихся.
— Уважаемые гости нашего симпозиума! — начал он приятным, хорошо поставленным голосом. — Спешу обрадовать вас, сообщив весьма примечательный факт. Буквально час назад я вернулся из экспедиции с севера Калифорнии, где мы пытались отыскать следы пребывания на Земле гостей из космоса. И мы, — тут он сделал эффектную паузу, — отыскали их!
Собрание зашумело, загомонило, зашевелилось. Кто-то в порыве чувств захлопал в ладоши, кто-то от восторга даже лихо засвистел в два пальца.
Крыс на трибуне поднял руки, призывая к тишине.
— Нам удалось обнаружить металлические предметы, вероятно, детали межзвёздного космического корабля, пришедшие в негодность и выброшенные пришельцами. Мы провели химический анализ и установили, что они изготовлены из так называемого элемента-94, который занимает девяносто четвёртое место в периодической таблице. И мы…
— Погодите, милейший!
Это был Дзинь. От волнения он даже вскочил с места.
— Вы говорите: элемент с порядковым номером 94? — возвысил он голос. — Использовался для создания деталей космического аппарата? Ох и лжёте же вы!..
Дейл смешно округлил рот.
— Но как?.. но почему?.. но что?.. — поражённо залепетал он.
Толстый морской свин, учёный и спортсмен, снисходительно взглянул на красноносого Спасателя:
— Ты, парень, что, не учился в школе? Хе-хе! Да просто…

— Истинное наслаждение для желудка!.. — весомо заявил Рокфор, быстро работая венчиком — хлопья взбитых яиц так и летели на стол. — Сы-ы-ы-ырный омлет "Людовик XVIII"! Вжик, старина, натри ещё чуть-чуть сырка — и хватит.
Зелёный мух на мгновение остановился, присел на стол рядом с тёркой, сорвал поварский колпачок, утёр пот. Подхватил из громоздившейся рядом горкой тёртого сыра крошку, бросил в рот, облизнулся.
Заметив это, мыш-кулинар довольно проговорил:
— Все любят сыр. Даже мухи. Лишь кошки, чтоб им пусто было, не любят!..
После чего обернулся к двери, весело воскликнул:
— Заходи, Чипухин! Заходи, мы не кусаемся!
Чип несмело шагнул через порог кухни. Помялся секунду, сделал ещё один шаг. Раскрыл сжатый в руке журнал, снова закрыл, заложив пальцем.
— Через полчасика кушанье поспеет, — продолжал австралиец, откладывая венчик. — Сейчас положим последний сорт сыра — чудесного камамбера (вон, Вжик его дотирает), зальём яйцами, добавим пряностей — да побольше, а то получится не омлет, а невесть что, — и поставим в духовку. Вы там, небось, уже слюнками исходите, ребята, а?
Командир Спасателей, занятый своими мыслями, рассеянно кивнул. Подошёл к сыролюбу, развернул журнал, протянул.
— Да я… Извини, Рокки… Ты случайно не знаешь ответ на эту загадку?
Рокфор бросил во взбитые яйца крупинку соли. Обернулся, всмотрелся в испещрённую убористым текстом страницу.
— Это тот научный журнал, что принесли в обед? — осведомился он.
— Да, тот самый. "Наука и зверь".
— Хм… Больно мудрёное что-то… Сдаётся мне, по химии.
— Да, это химическая загадка. Никак не могу её отгадать…
Послышалось тоненькое "тю-у-у-у". Вымотавшийся мух без сил свалился на стол.
— Извини, приятель, но в науках я профан полнейший!.. — Рокфор развёл руками. — В школе учился так себе, да и давненько это было… Вот готовка — совсем другое дело. В готовке я мастер!
И достал с полки баночку с мукой.
— Поспрошай мышку нашу, Чип. Она-то уж точно знает!

Под потолком мастерской плавала сизая дымка сгоревшей канифоли. Чип вдохнул густой, тошнотворно-сладковатый запах и закашлялся.
— Гаечка? — позвал он.
Мышка сидела за большим столом неподалёку. Держала в хрупкой ручке самодельный паяльник и напряжённо всматривалась сквозь толстую лупу во что-то, лежавшее перед ней.
— Одну минутку, Чип! — откликнулась она.
Командир Спасателей приблизился. Осторожно заглянул через Гайкино плечо, увидел мудрёную электронную схему, озадаченно почесал сложенным журналом нос.
— Это и есть та рация? — спросил он.
— Да… — вздохнула изобретательница. — И она никак не хочет работать…
Она положила паяльник на торчавшую из стола согнутую из толстой проволоки подставку, щёлкнула выключателем, подождала пару секунд, глядя на индикатор. Но его стрелка так и осталась на отметке "ноль".
Изящные круглые ушки горестно опустились.
— Ох… Ну почему, почему рация не работает?.. — устало произнесла Гайка. Обернулась к бурундуку: — Так что там у тебя? О, новый номер "Науки и зверя"! С новыми загадками!
— Да… — Чип протянул ей раскрытый журнал. — Вот, никак не могу отгадать эту загадку… — добавил несмело, чувствуя себя последним подлецом: — Только… извини… ты сейчас занята…
— Нет-нет! — мышка удержала его. — Я всегда готова помочь друзьям. Вдобавок, — тут она очаровательно улыбнулась, — мне не помешает небольшой отдых.
Она склонилась над страницей. Провела пальчиком по ряду символов, набранному крупным шрифтом.
— Это обозначения химических элементов. Li, Na, Ca, Rb, Cs, Fr. Так, что здесь написано?.. "Какой из элементов здесь лишний, и какой элемент должен стоять вместо него?"
— Да!.. — выдохнул Чип. — Бьюсь над этой загадкой уже почти час… Наверно, — он грустно усмехнулся, — мне нужен усилитель мозгов, вроде того, который показывали в том дурацком фантастическом фильме, что третьего дня смотрел Дейл…
Мышкин пальчик застыл на символе "Rb". Нежный голосок напряжённо произнёс:
— Усилитель… Усиление… Да-да, конечно, как я сразу не догадалась! Нужно прибавить усиление на промежуточном каскаде!
Она уронила журнал. Пододвинула поближе листок бумаги и карандашик, принялась лихорадочно выводить числа.
— Транзистор позволяет это сделать… пересчитываем токоограничительный резистор… отрицательная обратная связь… Извини, Чип, я сейчас… минуточку… секундочку…
Жало паяльника ткнулось в кусок канифоли. Столб дыма поднялся к потолку.
Чип закашлялся. Гайка же, поглощённая работой, не замечала ничего вокруг.
— Увеличиваем ток — следовательно, увеличится мощность… сопротивление невелико, и падение напряжения незначительно… Сейчас, Чип, сейчас… я только… только… Принимаем во внимание реактивное сопротивление обмотки… заменим конденсатор в колебательном контуре… Сейчас… буквально пять минут!..
Тихонько, стараясь не мешать любимой мышке, командир поднял журнал и вышел.

— Брюс Уиллис круче всех! — гаркнул Дейл так, что на окошках заколыхались занавески.
Чип хмуро покосился на экран телевизора, где шёл какой-то боевик. Швырнул на диван журнал, с угрюмым видом плюхнулся рядом.
— Так их!!! — завопил красноносый на весь штаб и от избытка чувств врезал невидимому противнику кулаком.
— Тебе бы всё забавы… — проворчал бурундук в шляпе.
Наконец фильм прервался на рекламу. Дейл с довольным видом откинулся на спинку диванчика, шумно перевёл дух.
— Вот это кино!.. Зря, Чип, ты не хочешь смотреть.
— Не хочу! — отрезал командир. — У меня, между прочим, дел по горло!..
— Ты о чем? — его старый друг подобрал с дивана журнал. — Вот об этой загадке, что ли? Не можешь отгадать? Хе-хе! Такую легкотню?!
Чип мрачно взглянул на него.
— А ты, что, можешь?
— Да тут и отгадывать нечего! Вот, смотри… дай карандаш!.. так… — Дейл бесцеремонно зачеркнул одно из обозначений, — и вот так… — поверх вписал новое.
Уж такого-то предводитель бравого отряда от вихрастого лодыря не ожидал. Даже разинул рот от удивления!
— Но как… как ты догадался?.. — только и смог пролепетать он.
А красноносый лишь выпятил в широченной улыбке два своих внушительных зуба:
— Очень просто! Видел в ночной передаче по телеку.

Итак, даны химические элементы: Li, Na, Ca, Rb, Cs, Fr. Какой из элементов здесь лишний, и какой элемент должен стоять вместо него?

— Осторожнее! Осторожнее! Это исключительно ценный экземпляр!
Двое дюжих грузчиков, едва волочивших здоровенный глиняный вазон, из которого высовывалась розетка узких длинных листьев, недовольно глянули на вертящегося у них под ногами мистера Олсона.
— "Осторожнее", "осторожнее"… — проворчал один из них, пузатый суслик в растянутой майке и пыльных бермудах. — Раскомандовался…
И сдул повисшую на носу каплю пота.
Другой — длинный костистый крыс в комбинезоне с оторванным карманом — недовольно поинтересовался:
— Слышь, начальник, транспорт-то будет? Или нам эту травину до самого вашего… как там его?.. ботанического сада волочить?
Мистер Олсон всплеснул коротенькими ручонками, толстеньким колобком покатился по проходу.
— Сюда, сюда несите, к выходу! Вертолёт будет с минуты на минуту. Погрузите прямо в трюм — только осторожно!
Грузчики опустили вазон, шумно выдохнули, кисло посмотрели в сторону выхода. Крякнули, приподняли ношу, охнули.
— И это называется — грузчики!.. — угрюмо буркнул Рокфор. Натянул на голову шлем, подскочил, ухватился за глиняный край. — А ну, верзила, убери ходулю! Давайте все вместе — раз, два, три!.. ох!.. ого…
Дейл тем временем рассматривал пышный белый цветок — узкий, со сросшимися лепестками и торчавшим из середины длинным острым шпорцем. Сунул в цветок нос, со свистом втянул аромат и крепко чихнул.
— Не сломай растение! — сделал ему замечание Чип.
Из соседнего цветка вылез перемазанный в пыльце Вжик. Протёр глазки, тоже чихнул, выпустив дымчатую струйку. Присел на длинный лист, вдоль которого, от черешка к кончику, тянулись тонкие параллельные прожилки, и принялся чиститься.
— Ах, какая красота… — вздохнула Гаечка. — В самом деле, орхидеи — самые замечательные цветы на свете!
Здесь, на нижнем ярусе Рыночного квартала, торговали растениями. Чего здесь только не было! Стройные злаки и пузатые кактусы, приземистые осоки и длинные вьюнки, заплетавшие зелёной канителью всё вокруг. В большом жестяном бассейне плавали плоские подушечки ряски и раскидывались белоснежные цветки кувшинок.
Снаружи, перекрывая разноголосый гам, донёсся треск винтов вертолёта. Спустя минуту вернулись все четверо: измученные грузчики, потный австралиец в сползшем на глаза шлеме и довольный-предовольный Олсон.
— Какая удача! — приговаривал он, потирая ладошки. — Какая удача, что мне удалось раздобыть столь редкий экземпляр! Как я понимаю, его нет ни в одном зверином ботаническом саду мира!..
Тут он насупился. Достал из кармана томик определителя растений, торопливо зашелестел страницами.
— Понимаете, — виновато проговорил он, — я не силён в ботанике… Моя область — всевозможные микроорганизмы. Я — микробиолог (хотя и, смею надеяться, неплохой). Меня всего две недели назад назначили директором нашего сада… вот так получилось… и приходится учиться буквально на ходу… Ага, вот, нашёл!
И ткнул коротеньким коготком в рисунок.
— Ничего страшного! — мышка положила ладошку на его плечо. — Вы справитесь — я уверена.
— И ничего зазорного в том, чтобы учиться новому, я не вижу, старина Реджи, — толстый мыш шутливо ткнул довольного хомяка локтем в бок.
Чип с кислым видом проследил, как Дейл едва ли не целиком залез в крупный красный цветок и зашёлся отчаянным чихом. Процедил:
— А некоторые не учатся ничему… И, более того, — даже не хотят…
Директор ботанического сада тем временем спрятал книгу и принялся за изучение извлечённой из другого кармана бумажки.
— Что ж, — подытожил он наконец, — все запланированные закупки сделаны! Эх, вот раздобыть бы ещё каттлею Уоррена!..
— Очень редкий цветок? — поинтересовался командир Спасателей.
— Не то слово, молодой зверь, не то слово! — хомяк даже подпрыгнул от волнения. — Это настоящая легенда! Существует весьма смутное описание, данное неким капуцином из Южной Америки (увы — его имя нам неизвестно…) прославленному Альберту Уоррену (который и дал название этому растению), и не менее смутная фотография, отснятая Дидье Отоном (он случайно спустил затвор камеры, падая с дерева). Да ещё пара искателей приключений вроде как видели её.
Вжик, наконец-то отряхнувшийся от пыльцы, пискнул с сомнением.
— Зелёный прав, — Рокфор покачал головой. — Ты ж сам только что сказал, что и описание, и фотография смутные… Сдаётся мне, нет такого цветочка. Извини, друг…
Но Олсона не так-то просто было смутить.
— Может быть, и так… Но! — он выставил палец. — Вспомни, что говорил твой уважаемый отец, знаменитый Чарли Чеддер: не клянись, что ты без гроша, не пошарив хорошенько в карманах! Я до сих пор помню эти его слова!..
И подмигнул:
— Пойду, ещё раз поговорю с мистером Моралесом. Вдруг всё-таки существует такое растение?..
…Гектор Моралес, торговец орхидеями, жуликоватого вида опоссум, отчаянно старавшийся казаться модным — белый костюм с разными пуговицами, галстук, разукрашенный кривыми аляповатыми пальмами, широкополая шляпа с потрёпанными полями и не первой свежести носовой платок, торчавший из нагрудного кармана, — важно сидел на шатком стуле между вазонами, закинув ногу на ногу, и курил на редкость вонючую сигару. Однако, заметив подбежавшего к нему мистера Олсона, сразу же вскочил и подобострастно сорвал шляпу.
— Синьор желает что-то ещё? Есть чудесная баркерия, свежайший — только что доставили — кранихис, чарующий дракула — о-о-о! вы видели его изумительный цветок? (Молодой синьор… да да, вы, с красным носом!.. извольте вылезти из-за вазона — вы поломаете мой товар! Нет, я говорил о растении под названием "дракула", так что перестаньте трястись — оно вас не укусит!.. я полагаю…) А может быть, вам по вкусу северные виды? Тогда, — тут он приблизил губы к самому уху почтенного микробиолога, едва не задушив того вырвавшимся из ноздрей клубом сизого табачного дыма, — имеется ятрышник… контрабандный товар, между прочим…
Олсон взмахнул ладошками:
— Нет-нет! Мне бы, — и тоже понизил голос до шёпота, — каттлею Уоррена. Вам известно такое растение?
Тонкие брови Моралеса поползли вверх. Он мигнул, переложил сигару в другой уголок рта, пожал плечами.
— Синьор! Каттлея Уоррена — всего лишь легенда. Неужели вы не знаете этого? Такой орхидеи нет на свете.
— Вон как… — учёный поскрёб мягкий подбородок. — Вы уверены?
— Уважаемый синьор академик! Я когда-либо вас обманывал? О, да, недоброжелатели часто называют меня жуликом — но я честный жулик!..
— …Печально… очень печально… — горестно говорил Олсон, когда они возвращались к вертолёту. — А я так хотел заполучить этот редкостный цветок!..
И всхлипнул от избытка чувств, и промокнул глаза носовым платком.
Вдруг из гущи растущих в длинном вазоне злаков выбрался какой-то тип, несмотря на жару, закутанный в плащ по самую макушку. Семеня, подскочил к микробиологу, дёрнул его за рукав.
— Извините, сэр, но я случайно услышал ваши слова… Вы, кажется, желали приобрести каттлею Уоррена?
Директор ботанического сада остановился как вкопанный. Захлопал глазами.
— Неужели?.. И она есть у вас?
— Если бы не было, я бы и не заводил этот разговор… И прошу за это примечательное растение совсем небольшую сумму.
Чип решительно шагнул к нему.
— Если так, то очень хотелось бы увидеть товар. Или, по крайней мере, доказательства, что эта орхидея действительно существует.
Незнакомец кивнул. Сунул руку в складки плаща и извлёк оттуда фотографию.
На фотографии была изображена орхидея. Розетка широких листьев, изборожденных мелкой сеткой прожилок, торчала из торфяного горшочка; на заднем плане зеленели какие-то заросли.
Но самым удивительным был цветок. Он походил на крошечного человечка — тоненькое туловище, расставленные в стороны ручки, ножки-ниточки и круглое личико с чёрными точечками-глазками.
Олсон обеими руками схватился за снимок.
— Неужели это она?.. Ох… господи… Неужели?.. Да я… да мы… мы дадим вам за это сокровище любые деньги… Где? Где оно?
Спасатели с благоговением смотрели на чудесный цветок.
Все, кроме Вжика.
Маленький мух с сомнением почесал головку. Прищурил глаза, подлетел поближе.
И вдруг набросился на незнакомца с отчаянным писком!
— Что? Что такие? В чём дело? — посыпалось со всех сторон.
Таинственный торговец отшатнулся, выронил фотографию и вдруг бросился бежать. Мгновение — и он скрылся из виду.
— Ну прямо чистосердечное признание! — хмыкнул австралиец, почёсывая ус. — Снимок-то поддельный. Вжичище врать не станет!
Крылатый Спасатель быстро закивал.
— Но как ты догадался? — Чип так удивился, что уронил шляпу.

Какая деталь дала повод Вжику для подозрений, что снимок подделан?

— Значит, Монс так и не сказал вам шифр… — угрюмо предположил Рокфор.
Сидевший в кресле напротив детектив Патруля Эдвардс чем-то походил на бравого австралийца. Такой же толстый и грузный, с такими же пронзительно-зелёными глазами, с такими же пышными усищами, только чёрными с проседью, и такой же буйной шевелюрой, только совсем седой. Отличали его только очки с толстой железной оправой, которые он, разговаривая, то снимал, то надевал снова.
Вот и сейчас он снял очки, задумчиво повертел в пальцах. Дёрнул острым беличьим ухом.
— Нет!.. Молчит, старый хитрюга… — с досадой сказал он. Побарабанил пальцами другой руки по подлокотнику кресла, погладил пристроенный на коленях увесистый портфель, звонко щёлкнул когтем по замку. — Никак не можем его расколоть…
Сидевший на диване рядом с Рокфором Чип подался вперёд.
— А что насчёт его дружка? — поинтересовался он. — Того самого, у которого вы нашли сейф с украденными Монсом бриллиантами?
Немолодой служитель закона вздохнул, надел очки.
— Донни Кривой, что ли? Известная личность, давненько я за ним гоняюсь… Так он совсем ничего не знает. Говорит, что Монс лишь передал ему на сохранение сейф и ту чудную записку, вроде как с шифром от замка. Но в записке той — не шифр, а совершеннейшая тарабарщина, и Донни клянётся на библии, что не понимает в ней ни бельмеса… как и мы…
Чип нахмурился. Откинулся на спинку дивана, переглянулись со стоявшим у стены Дейлом и сидевшей рядом Гайкой.
— Вы не будете возражать, сэр, если мы взглянем на сейф?
Детектив с готовностью кивнул.
— Да бога ради, уважаемые Спасатели! Вы вроде как имеете опыт в раскрытии таких мудрёных дел, так, может, справитесь и с этим. А то мы совсем себе головы поломали…
Тугие застёжки потрёпанного портфеля щёлкнули. Эдвардс достал и положил на колено пачку каких-то бумаг, жестяную табакерку, склеенный изолентой футляр для очков и, наконец, извлёк сам сейф.
— Ух ты, прикольная штука! — восхитился Дейл.
Это был совсем маленький сейф, размером со шкатулку. Отсвечивающий тусклым металлом, тяжёлый (Эдвардсу пришлось ухватить его поудобнее, чтобы не выскользнул из пальцев), он всем своим видом внушал надёжность.
— Миниатюрные высоконадёжные хранилища "Цербер", — заметила мышка-изобретательница. — Реклама утверждает, что устойчивый к нагреву и сверлению сплав не позволяет взломать его традиционными способами…
— …а кодовый замок совершенно бесшумен и не даёт подобрать нужную комбинацию путём прослушивания, — сумрачно закончил Чип. — Позвольте, детектив.
Он встал с дивана, прошагал к креслу, взял в руки сейф. Покачал на ладонях, всмотреться в четыре блестящие цилиндрические ручки, торчавшие на боковине.
— Всего ручек четыре, — продолжал он, возвращаясь на место. — Каждая может быть выставлена в одно из десяти положений — они помечены цифрами от одного до десяти. Следовательно, здесь нужен шифр из четырёх цифр.
— Который известен только Монсу, — заметила Гаечка.
— Который молчит, — хмуро бросил Рокфор.
Мышка осторожно приняла из рук Чипа сейф.
— Мистер Эдвардс, а та таинственная записка с вами? — спросила она.
— Здесь она, здесь! — детектив бережно извлёк из внутреннего кармашка портфеля полиэтиленовый пакетик с замызганным клочком бумаги. — Взгляните, уважаемые, у вас мозги помоложе, чем у меня, — вдруг разгадаете!
Дейл отлепился от стены, подошёл к Эдвардсу, взял записку.
— Ничего не пойму!.. — протянул недовольно. — "1 — чавыча, 2 — кокосовый вор, 3 — гуппи, 4 — белая акула, 5 — сельдяной король, 6 — мурена, 7 — барабулька, 8 — минога, 9 — пиранья, 10 — дюгонь"… Это что, меню из ресторана Толстопуза?
Гаечка наморщила носик. Думала с минуту, а потом резко вскочила и выхватила листок прямо из-под носа бурундука в гавайке.
— Нет же, друзья! — торжествующе воскликнула она. — Как раз здесь всё понятно!
Её тонкие пальчики быстро пробежали по ручкам замка. И крышка сейфа с тихим щелчком открылась.
Чип и Дейл сунулись посмотреть и треснулись лбами.
— Вот это да!.. — выдохнул Чип. — Это же украденные бриллианты!
— Красотища офигенная! — и невоспитанный Дейл от избытка чувств даже присвистнул.
А Рокфор лишь покрутил крепкой головой.
— Мышенька моя милая! — протянул он поражённо. — Да откуда ж ты узнала этот проклятый шифр, чтоб его кошки задрали? Неужто из этой бумажки?
Мышка лукаво подмигнула.
— Ты прав, Рокки. Именно оттуда.

Каким образом Гаечка выяснила шифр для замка сейфа?